Александр Хант — один из представителей партизанского авторского кино — уже в дебютной картине «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов» запомнился необыкновенным чувством музыки и яркими визуальными решениями. Фильм «Межсезонье» снимался два года, его одинаково ждали и критики, и зрители. Накануне премьеры режиссер вместе с исполнителем главной роли Игорем Ивановым сделали две остановки на Урале, ведь именно здесь происходят события фильма. Локации Екатеринбурга, Карабаша и Миасса легко узнаваемы. Чем вдохновлялся Александр Хант во время съемок, как в фильме появились непрофессиональные актеры и какие общие проблемы у российского режиссера и подростков сегодня — выясняла О Мари.
Текст: О Мари
Фото: Ольга Шаханская
На съемки «Межсезонья» в Екатеринбурге вас вдохновили фотографии Константина Тишше. В его работах город предстает без прикрас, автор не пытается спрятать несовершенства. Что важного вы нашли для себя в этих снимках?
(Александр) Наверное, не так. Он как раз видит в них красоту. В его цветах, композициях есть поэтика места, со своей историей, временем, культурой. Очень много зашито того, что мы часто не можем рассмотреть, а Костя это всё видит. Поэтому мы так влюбились в его творчество и поехали в Екатеринбург.
Фото Константина Тишше, которыми вдохновлялся Александр Хант
Что еще давало творческий импульс при работе над сценарием?
Да много чего. У нас была потрясающая подборка фотографий, где и подростки, и места, и всё до такой степени соответствовало нашим ощущениям. Через эти фотографии мы с группой находили точки соприкосновения, чтобы почувствовать, куда мы идем, что мы ищем. И музыка была.
Саундтрек заряжен энергией бунта, протеста. Здесь «Пошлая Молли», «Дайте танк (!)», Face, Shortparis, Антоха МС. Музыку подбирали под уже снятый материал?
Она еще на этапе подготовки к съемкам определилась. Я ставил в монтаж музыку, которую мне советовали подростки, — они писали в группе фильма, что слушают. Потом думал, что либо другую музыку найду, либо мы напишем оригинальную. Думал, по-другому будет всё звучать. А когда попытался это сделать, песни попросились на свои места.
Встреча в ЧГИКе с Александром Хантом и исполнителем главной роли Игорем Ивановым перед премьерой фильма в Челябинске
История «Межсезонья» отсылает к трагедии псковских подростков Кати и Дениса, которые сбежали из дома после ссоры с родителями, забрались в загородный дом и погибли во время полицейского штурма. Когда вы начали работу над этой картиной, вы связывались со знакомыми этих ребят? Или сразу решили, что это независимое художественное высказывание?
Мои герои — вымышленные, это собирательные образы подростков. Путь, который они проходят, имеет пересечения с Катей и Денисом, но я понял, что, мне не хочется трогать их память. Когда я начал заниматься сценарием «Межсезонья», был бесконечный кастинг (режиссер получил более 11 тысяч анкет — прим. ред.), ребята присылали свои интервью, и это было важно, чтобы составить общий портрет. В какой-то момент, слушая их, я почувствовал, что истории начинают просачиваться в сценарий. Мне было важно и нужно рассказать про подростка.
Часто говорят, что «Межсезонье» — это фильм про отношения родителей и детей. Это прежде всего фильм про то, что происходит с подростком.
В интервью вы говорили: «Я бы хотел оказаться там. Я нашел бы нужные слова, чтобы их переубедить, остановить». Что бы вы сказали Кате и Денису?
Не думаю, что можно сказать какое-то точное слово, и если бы его кто-то сказал, всё бы разрешилось. Я бы просто с ними говорил, постарался их вообще не трогать, не наседать, не пытаться сейчас и здесь решить эту ситуацию. Мне кажется, очень важно было их услышать и понять, что с ними происходит. Почему мы все так ярко почувствовали их историю? Они вели трансляцию в «Перископе», и мы видели, что с ними происходит. Мы видели, и всё было понятно. А люди, которые были за их окном, ее не смотрели.
Многие почувствовали, что трагедию можно было предотвратить. Было понятно, что ребята оказались в ловушке своего представления о происходящем.
Нужна была нейтральная сторона, потому что ребята были в конфликте и с родителями, и с полицией. Они говорили, но не получилось, не получилось эту ситуацию решить.
Кликните, чтобы увидеть ближе кадры из фильма
В таких ситуациях родители – самые большие враги, возможно, чужой человек больше бы помог.
Я думаю, другой человек должен был быть там, и никакого штурма не нужно было. Когда он начался, ребята были живы, а они использовали светошумовые гранаты… это было ошибкой. Об этом очень сложно говорить, потому что все в этой истории – и виноватые, и пострадавшие. В нашем фильме абсолютно так же. Никто из родителей не хотел этого. Хочется всем посочувствовать.
Исполнители главных ролей Женя Виноградова и Игорь Иванов — дебютанты в кино, у них нет актерского образования. Вы до этого работали с непрофессиональными актерами?
Такого опыта у меня не было точно. И в «Чесноке», и в короткометражках… Бывает, для эпизода, второго плана находишь типаж, который хорошо подходит. Но чтобы главные герои были непрофессиональными актерами — это было вызовом для меня. Но я получил от этого огромное удовольствие. Наш путь был непростой.
Женя Виноградова, исполнительница главной роли
Женя была вашим кастинг-директором и внезапно стала исполнительницей главной роли. Почему так получилось?
Это было очень неожиданное и сложное для меня открытие. Предстоял непростой разговор с Машей Лукьяновой, которая была утверждена (на роль Саши Макаровой — прим. ред.) и с которой мы уже проводили репетиции. Я долго подводил, объяснял свое решение, что дело не в Маше, что сама история нам диктует, и я чувствую, понимаю, что героиней должна быть Женя.
Она вылила на меня кофе и ушла. Я был в ужасе: что я наделал. Начал звонить ее родителям, очень сильно переживал.
В итоге мы остались в дружеских отношениях, она идет по своему пути, работает в кино. Я очень рад за Машу и надеюсь, что мы еще где-то пересечемся, поработаем, она прекрасный, талантливый человек.
Игорь Иванов, исполнитель главной роли
А Женя как отреагировала?
Она совсем не хотела. Но мне кажется, для нее это тоже был вызов, и важно, и непросто было решение принять.
Игорь, когда вдруг появилась Женя, какая была первая мысль, ощущение внутреннее?
(Игорь Иванов, исполнитель роли Дани Краснова) Я был очень удивлен. Когда мы прошлись по некоторым сценам вместе, сложилось впечатление, что всё встало на свои места. А вообще, с Женей было очень тяжело найти общий язык.
В первые месяцы репетиций она говорила, что ненавидит меня и вообще не хочет со мной общаться.
Мы по характеру разные люди, она постоянно меня подкалывала. Когда мы уже оказались в Екатеринбурге, трудности нас сплотили. Было много всего. Мы жили в трехкомнатной квартире всей группой 17 человек. У нас ломалась игровая машина несколько раз, мы не могли снимать из-за этого. Женя сломала руку в процессе съемок. Постоянно были какие-то сложности.
16 лет. Ты и твой герой. Насколько ты совпал с тем, кого играл в фильме?
Если говорить про весь фильм, то я на многие вещи не мог решиться в жизни. Благодаря съемкам, благодаря Саше и Жене, всей команде, я раскрывался, учился бороться со своими страхами. В этом плане для меня съемки фильма сыграли очень положительную роль. Многие сцены с моим героем были мне близки. Даже когда я прочитал сценарий, мне показалось, что эта история про меня. Но, может, такой сценарий хороший, каждый подросток узнал бы себя.
Как ты думаешь, подростки из столицы отличаются или это универсальная история? Почему было важно поместить героев в Екатеринбург?
Город был выбран изначально, потому что это уникальное место, в нем есть много локаций, которые нигде не найти, в стране или даже во всем мире. Если говорить про то, отличается ли подросток екатеринбургский, уральский, то мне кажется, у нас, в Питере, все не такие безбашенные. Интеллигентный центр, может, делает свое дело. У вас много творческих людей, которые устраивают тусни, любят ярко одеваться. Но у нас все более мягкие, мне кажется, чем на Урале.
Саша, с чем вам как российскому режиссеру придется столкнуться в ближайшее время? Что болит, беспокоит, тревожит? Помимо очевидных вещей.
(Александр) Раньше цензура какая-то была будто шаблонная. Я не говорю самоцензура — это от человека зависело. А теперь слышишь со всех сторон, это такой страх… Страх, что кто-то не даст денег, не так воспримет. Это ставит в непростую и неправильную ситуацию авторов, ты должен что-то всё время обходить, смягчать углы, это передается всей группе. В итоге приходится бороться. А бороться – очень непродуктивно. Нам бы наоборот, подстегнуть, дать возможность, чтобы энергия важная в кино впрыснулась, чтобы люди сказали: «А мы готовы рискнуть». Попробовать сделать так, чтобы зритель был удивлен, спровоцирован, чтобы мы не дали ему спокойно себя чувствовать. А зрителю это необходимо. Он не будет смотреть кино, где всё ровно, мягко, неопасно или безэмоционально. Это путь в никуда.
И я не знаю, что нас ждет. Вот я поснимал «Межсезонье» в таком ключе, партизанском, я даже не знаю, как теперь по-другому кино снимать. Как по-другому можно… Теперь только так и можно.
Игорь, если бы ты мог обратиться сейчас к подросткам любого места мира, любого города, что бы ты им сказал?
(Игорь) Не нужно бояться открывать какие-то новые вещи, даже если тебя за это потом накажут. Нужно быть более уверенным в себе и более открытым миру, он прекрасный.
(Александр) А я бы еще добавил. Пообщаешься с подростком — да и себя я прекрасно помню — все думают, что слабости нужно спрятать, что ими воспользуются, что они обернутся против тебя. А мне кажется, наши слабости – это и есть наши личности, есть наши особенности и наша уникальность. Не бойтесь быть искренними. Говорите то, что с вами происходит. И тогда вы увидите, что вы не одни, и эти же мысли, эти же переживания есть у всех нас.
